– Ланселот, – сказал Сеня, – надо помочь Леоноре. Она скоро помрет.

– Помру, – согласилась Леонора. – Наверное, скоро.

– На живодерню грозятся отправить? – спросил я.

Я сразу догадался, что она – плод неудачного эксперимента господ проектантов. Теперь, когда она выросла и оказалась никому не нужна…

– Зачем на живодерню? – удивился Арсений. – Она еще пригодится. Только кормят ее по общим нормам, а Леонора растет. Вот и голодает. Я ей вчера половину своей каши отдал.

– Так скажите, попросите добавки, – сказал я.

Девица покраснела. Я не осмеливался подняться – потому что, когда разговариваешь с гигантом лежа, остается надежда, что и ты немного гигант. Как только встанешь, – иллюзии развеются.

– Они не дают. Они все себе берут, – пожаловалась она. – И они сказали, что если я пожалуюсь госпоже Людмиле или господину спонсору, меня вообще кормить перестанут.

– Но здесь же есть воспитатели, врачи…

– Они тоже воруют, – сообщил Арсений. – Тут все воруют. Но нам, маленьким, не страшно, а некоторым страшно. А Леоноре совсем плохо. Ты пригрози им, чтобы давали кушать.

– Поговорю, – сказал я.

Леонора ушла первой. У нее была такая худая спина, что лопатки норовили продрать кожу.

Я вышел на лужайку и поглядел на солнце. Пятый час.

– Эй! – крикнул я вслед Арсению. – А когда обед?

– Позвонят, – сказал Арсений.

Я уселся на лужайку – никого близко не было, над питомником царили мир и благодать. Тишина нарушалась лишь курлыканьем улетающих к югу журавлей, порывом ветра, закачавшим вершины старых дубов, да отдаленным детским смехом.

Я понимал, что ничего не знаю. Пока я был любимцем, это меня не беспокоило – рядом существовала госпожа Яйблочко, которая все знала и за себя и за меня. Когда я убежал, судьба моя двигалась такими зигзагами, что мне некогда было задуматься – только бы выжить. А задумываться я начал в школе гладиаторов, хотя и там я был очень занят. Когда добирался до койки, сразу засыпал, да и собеседники мои были не очень умными людьми и мало знали о том, что происходит за пределами комнаты, школы или стадиона. Все они принимали существующий порядок вещей как обязательный, и никто не намеревается его изменить. А каков этот порядок? – размышлял я.

Наш мир управляется мудрыми и всесильными спонсорами. Они пришли когда-то, видно, очень давно, сюда, к нам, чтобы спасти Землю от экологического бедствия.

Спонсорам пришлось очищать наш воздух и воду, восстанавливать планету в первозданное состояние. И когда эта грандиозная задача будет выполнена, спонсоры улетят обратно, потому что им тоже несладко жить так далеко от дома.

Это объяснение вполне удовлетворяло меня, пока я был любимцем. Очевидно, в него верила и добрая госпожа Яйблочко.

В это объяснение не вписывались бродяжки, дикие любимцы, подонки со свалки, но госпожа Яйблочко объясняла мне, что это – несчастные существа, не имеющие крова и постоянной пищи, что их периодически отлавливают и отвозят на перевоспитание. Но ведь Земля так велика, а спонсоров так немного – руки до всего не доходят.

В поразившем меня городе Москве я видел многих людей. Почти все они нарушали главное правило жизни – не одеваться!

Кстати, а почему нельзя одеваться? Такого вопроса раньше я бы себе не задал – понятно: гигиена. А теперь задал, и ответ показался мне очевидным, хоть и неожиданным: чтобы нельзя было утаить что-нибудь от спонсора. Чтобы нельзя было иметь при себе оружие.

А почему в городе можно одеваться? На это ответила Маркиза: потому что на самом деле спонсоры не могут обходиться без людей. Они согласны даже позволить людям многое из того, что категорически запрещено. Если им, спонсорам, это выгодно.

Оказалось, что пищу для спонсоров на кондитерской фабрике готовят люди, что развлекают спонсоров тоже люди и даже охраняют порядок милиционеры-люди.

Без людей обойтись нельзя. А без спонсоров?

Уж без них-то точно обойдемся, – сказал я себе, но эта моя уверенность, к сожалению, ничего не меняла. Потому что, несмотря ни на что, господами оставались спонсоры. И я был свидетелем тому, как они, не моргнув глазом, убили несколько сот, если не тысяч, очевидно, нужных и полезных себе людей.

Я ненавижу спонсоров? – спросил я сам себя.

Я ненавижу спонсоров, – ответил я сам себе. Они убили Добрыню, Батыя и Пруписа. Они превращают детей в животных. И я правильно сделал, что убил спонсора.

Эта мысль мне понравилась. Я хотел было повторить ее вслух, но мимо прошел Автандил, который нес какой-то большой сосуд с человеческим зародышем внутри. Так что я промолчал. Меня посетила странная мысль: а встречал ли я человека, который хотел бы, чтобы спонсоры исчезли, погибли, ушли навсегда? И вдруг понял, что я не встречал такого человека. Люди не знают иной жизни, как жизнь под началом спонсоров, они не хотят иной жизни. Они все удовлетворены и довольны. Любимцы – за то, что их кормят и ласкают, гладиаторы гордятся своей силой и умением и рады показать его спонсорам. Маркиза, повелительница подземелий, также до последнего момента была вполне довольна жизнью… Неужели я остался один? А что если спонсоры не лгут? А что если они на самом деле спасли Землю от гибели? А что если люди готовы были окончательно вымереть? А разве спасителям не прощается многое? Ведь они живут среди нас, далеко от дома, им скучно трудиться, им нужны развлечения…

Но тут я вспомнил глаза получеловека-полужабы… и опять не поверил спонсорам.

Пребывая в таком странном состоянии, я увидел, как на поляну опускается вертолет спонсора Сийнико. Тот тяжело вывалился из машины и устало побрел к дому.

Мне захотелось завилять хвостом. Но я стоял прямо, чуть наклонив голову, как принято стоять у гладиаторов, когда они выстраиваются перед боем.

Сийнико как будто меня не заметил. Лишь входя в дверь, повернулся ко мне и спросил:

– Ты уже обедал?

– Еще не было сигнала к обеду, – сказал я.

Сийнико поправил на плече коммуникатор и сказал:

– Говорит спонсор Сийнико. Принесите обед ко мне в комнату Мне и любимцу Ланселоту.

Не ожидая ответа, он выключил коммуникатор.

– Если любимец, то Тим, – сказал я. – А если гладиатор, рыцарь, то Ланселот.

– Вот уж не намерен спрашивать о том, как тебя величать, – буркнул спонсор.

Я прошел за ним в кабинет. И сразу увидел мою одежду, что валялась в углу.

– Тяжелый день, – сказал спонсор. – И все из-за тебя.

– Из-за меня?

– Из-за вчерашнего инцидента. Только что кончилась большая облава в метро. Искали тебя.

– Нашли?

– Пока нет, – сказал спонсор. – Но обязательно найдут.